Блокнот
31.12.2013
Падал прошлогодний снег…
-Дети, поздравляю вас с Новым 1955 годом! — немного пафосно сказала учительница Анна Петровна. — Надеюсь что вы хорошо отдохнете на первых в вашей жизни зимних каникулах, не забудете про домашнее задание... По прописям в тетради, на каждую букву алфавита, напишете по страничке в тетради. Три строчки заглавных, а остальные строчными. Писать нужно ручкой с перышком. Вы уже большие и не станете продолжать писать карандашом, как мы это делали с вами в первой четверти... Чернильницы с парты возьмите с собой. Знаю я вас, потом скажите, что чернил у вас не было... Не бойтесь, чернильницы не проливаемые...
Едва мы вырвались из школы, как тотчас раздались крики: «Ура!!!» — в воздух полетели шапки, у кого-то соскочил с валенка галош, и мы, забыв про «непроливайки» в портфелях, подложив портфели под попы, веселой ватагой покатились с высокого бугра прямо к реке...
Новый год!
-Ты уже за елкой ходил? — заговорщески спросил меня мой приятель Сережка.
-Нет, — ответил я. — А куда за ней ходят?
-Куда, куда... — буркнул Серега.- Знамо дело, в лес...
Едва мы вырвались из школы, как тотчас раздались крики: «Ура!!!» — в воздух полетели шапки, у кого-то соскочил с валенка галош, и мы, забыв про «непроливайки» в портфелях, подложив портфели под попы, веселой ватагой покатились с высокого бугра прямо к реке...
Новый год!
-Ты уже за елкой ходил? — заговорщески спросил меня мой приятель Сережка.
-Нет, — ответил я. — А куда за ней ходят?
-Куда, куда... — буркнул Серега.- Знамо дело, в лес...
Утром мы с Серегой пошли за елкой. Экипировка была почти такой же, как и для походов в школу — только суконные штаны заправлены не в валенки, а натянуты поверх голенищ, чтобы снега не набрать в сугробах, а так все то же самое — пальто, варежки, шапка-треух. Одежонка аховая, но другой тогда и не было. Под пальто на веревке прикреплена пила... Хоть в те годы никто, даже мы пацаны, не боялись лесников, которых в глаза никогда не видели, но топор с собой решили не брать — шума много.
Дорога к лесу была неблизкой, километра три — обогнуть сараи, потом вдоль забора, по полю, продраться сквозь заросли орешника, и вскоре он — густой, с елями, дубами, березами... Но дорога оказалось много лучшей, чем мы предполагали — меж сугробов была протоптан твердый желоб, усыпанный опавшей хвоей. По этой трассе до нас сельчане протащили уже не один десяток елок. Все хотели иметь праздник в доме. Тем более, что вернулась мода на елки совсем недавно...
Елки нам пилить не пришлось. Не дойдя до леса каких-то сто метров, мы обнаружили в зарослях орешника, одну за другой уже кем-то спиленные и брошенные, а может и спрятанные, елки. То ли кто-то пожадничал и взял лишнего, то ли оставил на потом, чтобы вернуться за ними спокойно затемно...
Мы деловито осмотрели обе двухметровые красавицы — деревца были прекрасны, на их макушках даже были шишки. Мы впряглись и никого не встретив, топая по подмерзшему снежному желобу, как шарики в желобе, с шутками и прибаутками дотащились до дома. Поскольку до Нового года оставалось еще три дня елки мы отнесли в сараи. Дома в тепле они быстро обсыплются, а так, постояв некоторое время в холодке, их хватит до конца каникул.
Первой елку в сарае обнаружила мать. Всплеснула руками, охнула, и улыбнулась: «Вот и в нашем доме праздник!»
Дело в том, что до этого у нас, как и у многих, никогда не было елки. Сперва потому, что это не очень поощрялось партией и правительством, считалось то ли мещанством (очень ругательное по тем временам слово), то ли признаком религиозности...
Про Указы Петра Первого в то время никто толком ничего и не знал. Мы пацаны, во всяком случае, точно ничего не знали... Как встречали этот праздник взрослые мы примерно знали — накрывали стол, варили картошку, и произносили здравицы в честь товарища Сталина.
Дорога к лесу была неблизкой, километра три — обогнуть сараи, потом вдоль забора, по полю, продраться сквозь заросли орешника, и вскоре он — густой, с елями, дубами, березами... Но дорога оказалось много лучшей, чем мы предполагали — меж сугробов была протоптан твердый желоб, усыпанный опавшей хвоей. По этой трассе до нас сельчане протащили уже не один десяток елок. Все хотели иметь праздник в доме. Тем более, что вернулась мода на елки совсем недавно...
Елки нам пилить не пришлось. Не дойдя до леса каких-то сто метров, мы обнаружили в зарослях орешника, одну за другой уже кем-то спиленные и брошенные, а может и спрятанные, елки. То ли кто-то пожадничал и взял лишнего, то ли оставил на потом, чтобы вернуться за ними спокойно затемно...
Мы деловито осмотрели обе двухметровые красавицы — деревца были прекрасны, на их макушках даже были шишки. Мы впряглись и никого не встретив, топая по подмерзшему снежному желобу, как шарики в желобе, с шутками и прибаутками дотащились до дома. Поскольку до Нового года оставалось еще три дня елки мы отнесли в сараи. Дома в тепле они быстро обсыплются, а так, постояв некоторое время в холодке, их хватит до конца каникул.
Первой елку в сарае обнаружила мать. Всплеснула руками, охнула, и улыбнулась: «Вот и в нашем доме праздник!»
Дело в том, что до этого у нас, как и у многих, никогда не было елки. Сперва потому, что это не очень поощрялось партией и правительством, считалось то ли мещанством (очень ругательное по тем временам слово), то ли признаком религиозности...
Про Указы Петра Первого в то время никто толком ничего и не знал. Мы пацаны, во всяком случае, точно ничего не знали... Как встречали этот праздник взрослые мы примерно знали — накрывали стол, варили картошку, и произносили здравицы в честь товарища Сталина.
Я даже и не подозревал, перед какой проблемой я родителей в тот день. Дома не было ни одной елочной игрушки! Ну, понятное дело я слышал от одной девчонки, что елки иногда украшают мандаринами и конфетами. Берут нитку с иголкой, протыкают мандарин, или фантик, завязывают концы ниточки узелком, и вешают на елку...
Ни мандарин, ни конфет — кроме привычных сахарных подушечек с мармеладом внутри (на 10 копеек можно было купить крохотный кулек примерно с пятью подушечками) — в нашем сельпо не было.
Вечером на семенном совете было решено — отец завтра едет в Москву за мандаринами и конфетами — надо ребенку праздник устроить, — а мама со мной начинает клеить самодельные игрушки.
Вскоре, прознав про нашу беду, пришла соседка старушка — развернула тряпицу и подарила три игрушки, которые хранила со времен своего детства: «Это «Метель», -сказала она, нежно проведя пальчиком по прическе куколки, — это «Цирковой медведь с ружьем», — как я не таращил глаза, ружья не увидел — от него остался какой-то обломочек, -а третья «Ватный апельсин».
-Еще дореволюционные, — сказала старушка. — Мне уже без надобности... Все одно передавать некому...
Ни мандарин, ни конфет — кроме привычных сахарных подушечек с мармеладом внутри (на 10 копеек можно было купить крохотный кулек примерно с пятью подушечками) — в нашем сельпо не было.
Вечером на семенном совете было решено — отец завтра едет в Москву за мандаринами и конфетами — надо ребенку праздник устроить, — а мама со мной начинает клеить самодельные игрушки.
Вскоре, прознав про нашу беду, пришла соседка старушка — развернула тряпицу и подарила три игрушки, которые хранила со времен своего детства: «Это «Метель», -сказала она, нежно проведя пальчиком по прическе куколки, — это «Цирковой медведь с ружьем», — как я не таращил глаза, ружья не увидел — от него остался какой-то обломочек, -а третья «Ватный апельсин».
-Еще дореволюционные, — сказала старушка. — Мне уже без надобности... Все одно передавать некому...
Позавтракав, мы с мамой, вооружились клеем, ножницами, чертежной бумагой, уничтожив отцовские припасы ватмана для конструкторских работ), акварельными красками, и руководствуясь чертежами из журналов «Крестьянка», «Работница», и книг для творчества юных пионеров, принялись за дело.
Вечером из Москвы приехал отец. От него пахло паровозным дымком и незнакомым ароматом. Он все же исхитрился и достал десятка два мандаринов и пригоршню конфет. Как и где он это смог раздобыть в предновогодней столице для меня тогда осталось тайной. Лишь много позже я узнал, что с ним поделился новогодними припасами его приятель-фронтовик, который жил у Белорусского вокзала, и которого тоже нужно было поздравить с наступающим праздником. А еще папин приятель подарил мне елочную игрушку — пластмассового воробья в гнезде, несколько картонных птичек, и стеклянные бусы на елку.
Вскоре я понял, что мандарин сегодня не дадут, конфет тоже, я хотел было похныкать, но сдержался и решил, что самым правильным будет идти спать. Благо время было уже вполне для этого подходящее...
Уже задремывая я слышал, как отец с матерью, наскоро поужинав, принялись что-то клеить, вырезать и раскрашивать... Отец включил паяльник и из маленьких лампочек начал паять светящуюся гирлянду. Лампочки он принес с работы, там их было много, а покрасил их цапон-лаком. В комнате запахло ацетоном, но этот аромат довольно быстро улетучился. А несколько лампочек каким-то чудом дожили до сегодняшнего дня.
Уже задремывая я слышал, как отец с матерью, наскоро поужинав, принялись что-то клеить, вырезать и раскрашивать... Отец включил паяльник и из маленьких лампочек начал паять светящуюся гирлянду. Лампочки он принес с работы, там их было много, а покрасил их цапон-лаком. В комнате запахло ацетоном, но этот аромат довольно быстро улетучился. А несколько лампочек каким-то чудом дожили до сегодняшнего дня.
Утром меня ждал сюрприз — елка, с еще не конца распрямившимися ветками, стояла в углу у самого окна. На ней висело много всего цветного — фонарики, гирляндочки, бумажная звезда на макушке, конечно же мандарины с конфетами — повыше, чтобы я «случайно» ненароком не стянул вкусности ранее положенного времени...
Но самое главное: вся комната была увешена под потолком флажками. Красными! Синими! Зелеными! Всякими разными...
Но самое главное: вся комната была увешена под потолком флажками. Красными! Синими! Зелеными! Всякими разными...
На них было нарисовано множество зверушек — они пели, плясали, катались на лыжах и творили еще кучу интересных дел... Под елкой отец положил подарок — толстую книгу стихов Самуила Яковлевича Маршака. Стишки меня интересовали много меньше флажков. Ну, а мандарины, много больше того и другого вместе взятых...
Ночью вся комната была напоена ароматом хвои, цитрусовых, и едва уловимого тонкого аромата согревшегося и размягчившегося шоколада...
Прошло несколько дней. Жизнь завертелась с необычайной скоростью — лыжи, каток, детские утренники — на работе у папы, на работе у мамы, в школе...
Никаких елок в Москве, типа в Лужниках, которые, кстати, кажется, тогда еще не построили; в Кремле, куда приглашали кого-то кто не жил в нашем подмосковном поселке рядом со станцией никогда, у нас не было — только несколько домашних праздников — взрослые сидели за столом, дети возились на полу, разглядывая игрушки и книжки, хоккей на замерзшем пруду — подо льдом иногда можно было увидеть карасиков, нужно было только очистить поверхность от снега, прижаться носом ко льду, и прикрыть лицо по бокам варежками: подо льдом таинственно едва заметно колыхались водоросли, а меж них сонно колыхались рыбки, чуть двигая плавниками... Иногда, смешно об этом вспоминать, приходилось распугивать зайцев в лесу — их было тогда в Подмосковье в избытке — выскочит из под куста и давай улепетывать от нас — мальчишек, смешно переваливаясь своей толстой попой с пушистым шариком хвоста...
***
Вот, все это мне и вспомнилось три дня назад, когда раскрыв старую картонную коробку из под печенья фабрики «Рот-Фронт» я начал извлекать те самые новогодние игрушки детства, чтобы облачить свою старенькую, купленную в конце 60-х в «Детском мире», простенькую пластиковую елочку, похожую на зеленый ершик для мытья бутылок. Живые елки тоже остались в прошлом... Вместе с ароматом хвои, и лесной свежести...
Игрушки детства... Вот у меня в руках те самые дореволюционные. Повесим их повыше! Вот три игрушки конца 50-х... Первый спутник: бип-бип-бип. Мечты о полетах в космос... И им найдется местечко на веточке.
...Мастерицы завода елочных игрушек, что тогда был где-то совсем недалеко от станции Красный Балтиец, творили чудеса изобретательности — из трубочек и проволочек они делали космические корабли, звезды, а стеклодувы творили навершие с красной ракетой, согласно гагаринским увлечениям тех романтических лет!
Ночью вся комната была напоена ароматом хвои, цитрусовых, и едва уловимого тонкого аромата согревшегося и размягчившегося шоколада...
Прошло несколько дней. Жизнь завертелась с необычайной скоростью — лыжи, каток, детские утренники — на работе у папы, на работе у мамы, в школе...
Никаких елок в Москве, типа в Лужниках, которые, кстати, кажется, тогда еще не построили; в Кремле, куда приглашали кого-то кто не жил в нашем подмосковном поселке рядом со станцией никогда, у нас не было — только несколько домашних праздников — взрослые сидели за столом, дети возились на полу, разглядывая игрушки и книжки, хоккей на замерзшем пруду — подо льдом иногда можно было увидеть карасиков, нужно было только очистить поверхность от снега, прижаться носом ко льду, и прикрыть лицо по бокам варежками: подо льдом таинственно едва заметно колыхались водоросли, а меж них сонно колыхались рыбки, чуть двигая плавниками... Иногда, смешно об этом вспоминать, приходилось распугивать зайцев в лесу — их было тогда в Подмосковье в избытке — выскочит из под куста и давай улепетывать от нас — мальчишек, смешно переваливаясь своей толстой попой с пушистым шариком хвоста...
***
Вот, все это мне и вспомнилось три дня назад, когда раскрыв старую картонную коробку из под печенья фабрики «Рот-Фронт» я начал извлекать те самые новогодние игрушки детства, чтобы облачить свою старенькую, купленную в конце 60-х в «Детском мире», простенькую пластиковую елочку, похожую на зеленый ершик для мытья бутылок. Живые елки тоже остались в прошлом... Вместе с ароматом хвои, и лесной свежести...
Игрушки детства... Вот у меня в руках те самые дореволюционные. Повесим их повыше! Вот три игрушки конца 50-х... Первый спутник: бип-бип-бип. Мечты о полетах в космос... И им найдется местечко на веточке.
...Мастерицы завода елочных игрушек, что тогда был где-то совсем недалеко от станции Красный Балтиец, творили чудеса изобретательности — из трубочек и проволочек они делали космические корабли, звезды, а стеклодувы творили навершие с красной ракетой, согласно гагаринским увлечениям тех романтических лет!
В начале 60-х было время Хрущева... Он был известным кукурузником. Насмотревшись на культуру маиса в США, он чуть ли не под Норильском заставил рассаживать «царицу полей». Итоги этого его увлечения я недавно обнаружил, сняв в квартире дома, построенного в 1961 году, входную дверь и раскурочив на ней одну сторону обшивки. Вся внутренняя полость двери была заполнена сохлыми-пересохлыми початками навсегда невызревшей кукурузы. Небольшие кусочки початков, нарезанные ровными столбиками, плотно прижались друг к другу, и приклеились густой эпоксидной смолой... Это меня необычайно развеселило.
Но вернемся к игрушкам... В моду вошли игрушки-продукты: морковка, горох, огурец, цыпленок, кукуруза (куда ж без нее!) и продолжалось это аж до 1964 года. После этого года — игрушки-овощи тоже ушли в прошлое.
Но вернемся к игрушкам... В моду вошли игрушки-продукты: морковка, горох, огурец, цыпленок, кукуруза (куда ж без нее!) и продолжалось это аж до 1964 года. После этого года — игрушки-овощи тоже ушли в прошлое.
Во времена более поздние игрушки стали много нейтральнее — шарики, прожектора, колокольчики... Без огродно гастрономического подтекста.
А примета сегодняшнего дня — вообще никакого стекла: в ходу пластиковые шарики, пластиковые гирлянды, никакого самодеятельно творчества, китайские паровозики, автомобили... Только пластик! Вот такая она у нас современная прогрессивная жизнь.
Вот о чем пришлось мне вспомнить, разбирая старую коробку с елочными игрушками. Кстати, что меня удивляет больше 50 лет, так это то, что не смотря на все наши катания с горок, ни одна чернильница ни в одном из портфелей не пролилась... Непроливайка! А домашние задания не сделал ни один ученик. Никто. Даже отличники. Тетради остались снежно чисты, как зимние поля любимого Подмосковья.
Классная руководительница Анна Петровна посмотрел на нас, вернувшихся за парты, посвежевших, отдохнувших, чему-то усмехнулась, и сказала:
-Начинаем урок — самый первый урок нового 1955 года!
Читаем вслух — «Стихи о Родине»!.. Сергей Михалков:
«Кремлёвские звёзды
Над нами горят,
Повсюду доходит их свет!
Хорошая Родина есть у ребят,
И лучше той Родины
Нет!»
А снег за окном все падал и падал, совсем не такой, какой был в прошлом году — он казался каким-то более белым новым и пушистым...
Классная руководительница Анна Петровна посмотрел на нас, вернувшихся за парты, посвежевших, отдохнувших, чему-то усмехнулась, и сказала:
-Начинаем урок — самый первый урок нового 1955 года!
Читаем вслух — «Стихи о Родине»!.. Сергей Михалков:
«Кремлёвские звёзды
Над нами горят,
Повсюду доходит их свет!
Хорошая Родина есть у ребят,
И лучше той Родины
Нет!»
А снег за окном все падал и падал, совсем не такой, какой был в прошлом году — он казался каким-то более белым новым и пушистым...
При использовании материалов ссылка на OLDTIMER.RU обязательна.
Точка зрения администрации сайта может не совпадать
с мнениями авторов опубликованных материалов.
Точка зрения администрации сайта может не совпадать
с мнениями авторов опубликованных материалов.
об авторе
Коллекционер всяких ненужностей. Любитель старых книг. Хранитель собственных воспоминаний. Пенсионер.
популярное
Комментарии
Время что ли чувствовать удается.
С НОВЫМ ГОДОМ!
ДАЙ ВАМ БОГ УДАЧИ В ВАШЕМ ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОМ ДЕЛЕ!
За это авторам спасибо.
все знакомые игрушки... с лагом+10+15 лет
огорчили фото на фоне пластиковой елки
но порадовали мои, у меня от сегодня реальная хвоя
с Новым Годом друзья Олдыри
Привет Олдыри!
Успехов Вам!
Для добавления комментариев необходимо войти на сайт под своим логином.