Американская компания по производству мотоциклов «Гендерсонъ» (Детройт, Мичиган) была основана братьями Уильямом и Томасом Гендерсонами в 1911 году, когда в России еще было принято писать в словах лишние буквы, да и читать написанное латинскими буквами на немецкий манер, заменяя иностранную «Н» на отечественную «Г». Была тогда у нас «собственная гордость»: ну и что, что в Германии он – Хайнрищ Хайне, в России будет Генрих Гейне, а Хэндесн – Гендерсонъ, еще и с твердым знаком на конце.

У «гендерсонов» было несколько особенностей: «американская» посадка водителя, рядная «четвёрка»-двигатель и штатная задняя передача. И если посадка «верхом на табуретке» – корпус вертикально, ноги вперед, руки вытянуты на полную длину – была характерна для всей мотоциклетной продукции Штатов, то четырехцилиндровый, да еще и рядный двигатель и «задний ход» – это, безусловно, «изюминка» именно «гендерсонов».

Собственно, с двигателя все и началось: Билл Гендерсон (а именно он был конструктором первых машин, брат Том занимался в основном продажами и финансами) изначально видел свои мотоциклы мощными и быстрыми, и двигатель подобрал соответствующий. Именно двигатель задал конструкцию первых «гендерсонов» – с неимоверно длинной рамой, в которой помещался не только силовой агрегат, но, как зубоскалили острословы, перед ним можно было поместить еще и комод. Ларчик открывается просто – создатели мотоцикла собирались сажать пассажира перед водителем (поэтому и подножки-платформы такие длинные). Взгляните на рекламу тех лет, объясняющую, насколько посадка пассажира перед водителем удобнее и безопаснее, чем за ним.

С годами длина рамы уменьшилась – «передлинненной» машиной было сложно управлять в виражах и поворотах, к тому же, как выяснилось, обдува набегающего воздуха для охлаждения мотора хватает и без «комодного» пространства. А вот двигатель остался прежним – рядная «четверка». И это при том, что производители по всему миру вовсю ставили двухцилиндровые V-образные или оппозитные моторы.

Тяжелые машины быстро оценила полиция – «гендерсоны» отлично подходили для погонь на длинных и прямых американских «хайвеях», где побеждает не столько мастерство водителя, сколько число «лошадей», заложенных конструктором в «движок». Также мощный мотор позволял без особого напряжения присоединять к мотоциклу коляску, что делало его почти легковым автомобилем – неплохой вариант для небольшой семьи.

По-видимому, последнее обстоятельство и стало решающим для двух советских инженеров, Харитонова и Изотова при выборе марки, когда под конец командировки по линии Наркомвнешторга они решили привезти себе из-за океана по мотоциклу. Сейчас, когда США принято огульно хаять, а американцев презрительно именовать «пиндосами», как-то забывается, что в конце 20-х – начале 30-х годов именно американские технологии стали основой индустриализации – Сталинского экономического чуда, наполовину купленного, наполовину «цельнотянутого» с Запада. Вот и наши инженеры поехали вникать в тонкости американского консервного дела, чтобы затем изящно превратить их в достижения советского пищепрома.

По-видимому, командировка оказалась удачной, ибо представителям Страны Советов разрешили (а приобретение чего-либо за рубежом дороже 20 долларов требовало специальной санкции советского руководства – как-никак иностранная валюта) приобрести мотоциклы, не такие уж, кстати, и дешевые – $435 за шт. в базовой комплектации. Впрочем, куплены были машины, что называется «б/у» – «бывшие в употреблении», а значит, особого валютного ущерба советская держава не понесла. История умалчивает о сумме сделки, известно лишь, что приобретены были «гендерсоны» модели «К» 1928 и 1929 выпуска, причем Изотову достался более новый «гражданский» мотоцикл, а Харитонову – «полицейская» версия, со «штрафующим спидометром», постарше.

Обе машины (и обе – с колясками) в 30-е оказались в Москве, Изотов продал свою еще до войны и теперь она находится в Риге, а Харитонов ездил, и довольно активно, так что мотоцикл к роковому 1941-му оказался порядочно изношен. Возможно, это и спасло ему «жизнь» – напомним, что по советским законам все мотоциклы и легковые автомашины с началом войны подлежали передаче в Красную Армию, о чем еще помнят владельцы «лад-нив» 1980-х, ибо на них это правило распространялось по меньшей мере до распада СССР. Как бы то ни было, мотоцикл Харитонова (переходная модель 1927/28 года) всю войну числился в ремонте и всю войну простоял в сарае. После войны он был продан как «б/у», правда, советское «б/у» от американского отличалось разительно. Новому владельцу пришлось изрядно покорпеть над машиной, но в результате мотоцикл гос. номер «001 Москва 32» ожил и стал на ход. К этому времени он потерял часть деталей – кое-какую электрику, приборы и задний ход (для советского, неизбалованного техническими штучками человека задний ход на мотоцикле представлялся, видимо, такой же насущной необходимостью, как козе баян), но это по-прежнему был «гендерсон» с рядным 4-цилиндровым двигателем.

Время шло, мотоцикл старел (сын второго владельца, правда, вспоминает, что отец, катая его в детстве, разгонялся до 130 км/ч – разумеется, в бесколясочном, двухколесном варианте). В 1967 «гендерсон» в очередной раз сломался и остановился, как тогда казалось, навсегда. «Американец» стоял в разных гаражах и даже сараях, ржавел и постепенно превращался в утиль. В 1978 году он был в очередной раз продан и... исчез. Если что от него и осталось, так это десяток любительских фотографий, по которым можно проследить историю его разукомплектации (да, к слову: глушителя на машине не было изначально). Ну и конечно осталась легенда о «гендерсоне».

В начале 2000-х выяснилось, что мотоцикл жив и бережно сохраняется заботами Александра Ростиславовича Нетерова, большого знатока и любителя техники, человека энциклопедических знаний и разносторонних увлечений. В те годы Henderson стал героем статьи в журнале «Игрушки для больших» и даже произвёл небольшой фурор на молодой тогда ещё, четвёртой по счёту «Олдтаймер-Галерее».

И вот, годы спустя, этот удивительный мотоцикл «явился миру» в очередной раз. Попал он в руки коллекционера в печальном, но, в общем, вполне пригодном для реставрации состоянии, причем специалисты отмечают редкую для «советских иностранцев» укомплектованность оригинальными деталями и агрегатами. В настоящее время первичная реставрация машины завершена, общий вид, так сказать, готов, хотя работа над отдельными частями и деталями продолжается. На мартовской 28-й «Олдтаймер-Галерее» в Сокольниках Henderson впервые будет выставлен с коляской.

Вот такой вот «гендерсон». Этот мотоцикл не ходил в разведку и не вывозил с поля боя раненых, не был в поверженном Берлине, не восстанавливал шахты Донбасса, не покорял целину, не строил БАМ и не принимал никакого участия в освоении нефте-газового комплекса Сибири. Он не совершил ничего особенного, ничего героического. Возил хозяев на работу, за город по грибы, в гости к друзьям на дачу. Однажды хозяева вознамерились было отправиться на «старичке» в Крым, но он сломался, не доехав и до Тулы, и домой вернулся в кузове грузовика.

И все-таки, что-то в нем есть. Чем-то эта машина уникальна. Подумать только, подавляющее большинство его «братьев» давным-давно в раю для мотоциклов (байкеры верят, что таковой существует), а этот – жив. Заводится, ездит. Почему именно он, а не другой? Кто его знает. Превратности судьбы.